Мой предок Федор Саввинович Пьянков с женой Дарьей и двоюродным братом Федором Евсеевичем Пьянковым оказались в самой гуще событий восстания Емельяна Пугачева на Саткинском заводе.
В конце 1773 года на Уральских заводах набирало обороты восстание под руководством Емельяна Пугачева. Половина уральских заводов уже перешла на сторону казаков и снабжала армию пушками, снарядами, провизией и скотом. Было собрано почти 170000 рублей.
Заводские крестьяне, обрадованные уничтожению долговых записок и казни руководства заводов, переходили на сторону восставших. Народ ликовал и чествовал «царя-батюшку освободителя».
В это же время происходит смена руководства бунтовщиков. В конце декабря на смену вооруженного отряда атамана Кузнецова прибыл отряд полковника Грязнова численностью до 400 человек. По его приказу на заводах была опечатана денежная казна, которую не успел вывезти Кузнецов.
В декабре 1773 года за несколько дней пребывания Грязнова в Саткинском заводе его отряд вырос до 700 человек. Казаки располагались в жилых домах, потеснив местных жителей.
При этом произошла стычка работных людей и вновь прибывших. Что точно произошло, Федор Саввинович Пьянков так и не узнал.
Федор Евсеевич Пьянков и Михаил Новожилов, сосед Федора, как обычно отправились на работу. А мой предок Федор Саввинович остался с семьей в доме брата. Его жене Дарье удалось выходить Катерину Новожилову после тяжелых родов, она выздоровела и окрепла.
Пьянков на Саткинском заводе
Внезапно со стороны цехов раздались выстрелы и крики. У меня внутри все сжалось, я понял, что случилось что-то страшное. Через несколько часов прибежал Михаил:
— Драка между крестьянами и повстанцами переросла в вооруженное столкновение, много работных людей убито в этом замешательстве.
Жена Федора Евсеевича сидела на лавке и раскачивалась из стороны в сторону. Дарья и Катерина хлопотали вокруг нее, уговаривая, что тот сейчас придет. Михаил молчал: он не видел Федора среди выживших.
***
К вечеру, когда все поутихло, мы вдвоем отправились к цехам. Там выложили убитых и раненых, которым оказывали посильную помощь. Понятно, что на холоде они могли быстро околеть, потому их растаскивали родные.
Мой брат Федор лежал весь в крови, я даже не сразу узнал его. Один выстрел в грудь положил конец нашей многолетней дружбе.
Происходящее ужасало: мы с ним так верили в светлое будущее, в победу. Теперь Федора нет, он не увидит «свободную жизнь». Да и будет ли она? Я уже начал сомневаться в успехе всей этой затеи.
Мы с Михаилом нашли доски, навязали на них мешковину, положили Федьку, и потащили к дому. Жена Федора, выйдя на крыльцо, побелела и упала на снег. Ее подхватил сын. Все молчали. Даже дети поняли, что происходит что-то экстраординарное. Дарья собрала всех детей в углу избы, закрыла занавеской и велела тихо играть.
Как и положено, все приготовили к похоронам. Дьячок отпел всех погибших в тот злощастный день. Их похоронили на приходском кладбище Троицкой церкви.
Вера заводских крестьян Сатки в «императора Петра 3» быстро угасала…
